Знак Сокола - Страница 56

– А для чего Матусевич устроил вам всем встряску? Сергиенко объяснил? – обведя глазами всех присутствовавших, проговорил в тот момент Павел. – Никоим образом сдавать Ангарию нельзя! Ничего хорошего это не принесёт и Москве, надо самим вживаться в Русь. А для Ангарии необходимо оставаться центром знания.

И с тех пор все усилия ангарцев были направлены на то, чтобы об Ангарии забыть или умолчать было уже нельзя. Ради этого Карпинский поехал в Данию, а Матусевич засел на Сунгари, ради этого устроили торговлю с халхасцами, поставили Селенгинск и начали прорабатывать пути к установлению связей с Кореей.

– Уж не думаешь ли ты, Ярослав, что я этим способствую нашему будущему исчезновению? – Вячеслав внимательно посмотрел на сидящего на корточках у камина Петренко. – В посёлках остаётся порядком гладкоствола, повода для беспокойства нет. А нам надо будет лишь в темпе аврала собирать винтовки, одевая стволы со складских запасов.

– Динамика производства у нас не особо круто идёт вверх, – напомнил Петренко о неторопливом росте мощностей производства вооружения.

– Ярослав, на следующий год у нас запланирован ввод в строй третьей токарно-фрезерной станочной линии в главном цехе взамен старых станков. Радек планирует увеличение плана на двадцать – двадцать пять процентов. Он сейчас в цехах днюет и ночует.

– То есть, – подумал воевода, – выпуск составит до шести с небольшим сотен стволов? Неплохо.

– Я и говорю, опасности для нас нет, – убеждал собеседника Соколов. – Мы полностью покроем наши потребности за два-три года.

После этого Петренко молча покивал, соглашаясь с Вячеславом.

Утром следующего дня московским посланникам было объявлено, что к весне царский заказ на мушкеты и пушки будет готов. Самим послам предложили вернуться в Енисейск, чтобы там ожидать парохода из Ангарии. Петра Беклемишева же, с царского дозволения полученного приказным головой заранее, оставили покуда в крепости. В Ангарск отправят его вместе с последней партией переселенцев. Крестьян, русских и марийцев, распределили по посёлкам на берегах Ангары. Весной же всех башкир отправят в Селенгинск, где всадники из равнин Предуралья вольются в казачье войско атамана Усольцева. Если, конечно, они не разбегутся по прибытии в забайкальские степи. Охранять их никто не будет, на что дано ясное указание Соколова.

После того как Вячеслав покинул пограничную крепость, он направился в Железногорск, где они с профессором Радеком договорились составить грамоты к царю Михаилу. В них следовало отразить все аспекты несколько пошатнувшегося сотрудничества между сибирским княжеством и державой московского государя.

Через неделю и после консультаций со Смирновым, Сергиенко и отцом Кириллом текст, написанный ангарским священником, в окончательном варианте стал выглядеть следующим образом:

«Божиею милостию, Пресветлейшему, державнейшему Великому Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичу, всея Руси Самодержцу, Владимирскому, Московскому, Новгородскому, Царю Казанскому, Царю Астраханскому, Государю Псковскому и Великому Князю Смоленскому, Тверскому, Югорскому, Пермскому, Вятскому, Болгарскому и иных. Государю и Великому Князю Новагорода Низовския земли, Черниговскому, Рязанскому, Полоцкому, Витебскому, Оршанскому, Мстиславскому, Ростовскому, Ярославскому, Белоозерскому, Лифляндскому, Удорскому, Обдорскому, Кондийскому и всея Сибирския земли и Северныя страны Повелителю и Государю. Иверских земель, Карталинских и Грузинских Царей и Кабардинских земель, Черкасских и Горских Князей и иных многих государств Государю и Обладателю.

Пишет тебе Вячеслав Андреевич, Божиею милостию, князь Ангарский, Амурский и Зейский, Царь Даурский, Царь Солонский, Великий Князь Тунгусских земель и иных землиц государь и обладатель. Второго дня прибыл гонец твой царский Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, да привёз людишек, тобой посыланных, за что тебе благодарность наша сердечная. Однако средь людишек тех христьянского пашенного люда всё меньше стало, а тако же посол твой, Афанасий Лаврентьевич, сказывал, что-де не позволяет тебе, Великий Царь, Церковь наша обчая Православная людишек христьянских болие присылывать. Отчего у нас печаль в душе образовалась. Ведомо нам, что многолюдные Смоленск и Полоцк ты себе у ляха взял, да желаешь у свея поганого древние отчины тако же под руку свою высокую привесть. С тем и мушкетов наших желаешь во множестве да пушек. По доброте нашей, да по блаженные памяти желание твоё мы исполним сей раз, а болие ничево исполнять не будем. Оттого что людишек ты нам присылывать не желаешь. И злата и серебра давать тебе не будем.

А ещё в прошлом месяце опосля того воровского нападения казачков на Зейский наш на острожек, о коем тебе, Великий Царь, было говорено, сызнова воровское нападение учинилось. Близ Дукинского зимовья на Омуре-реке людишки пятидесятника Мартына Васильева моего убили человека, а за то я взял у него пять человек. А ежели ещё раз такое преступление случится, то я буду острожки те огню предавать, а людишек тех к себе уводить.

А коль такое огорчение меж нами учинилось, то я, князь Ангарский, желаю опричь слов недобрых и слово своё доброе молвить. Ежели дозволишь ты, Великий Царь, в Новагороде Низовских земель факторию ангарскую открыть, где бы мочно нам было людишек охочих нанимати, да где бы товары, что тебе надобны, складывать, то промеж нами и любовь бы великая учинилась, как и прежде. И Божиею милостию Святейший кир Иосиф супротив оного стоять не будет, потому как принужденья люда христьянского нету вовсе. А что до шведской войны, так мы желаем помочь тебе учинить и оружием и службой. По весне уйдём мы из ангарских пределов с обозом великим и полковником нашим и иными людьми, дабы свея побить накрепко, да твои же отчины у него вернуть тебе на века. А с письмом оным к тебе прибудут люди мои верные, с коими мочно и разговор весть.